Термин «иммунитет» имеет медицинское происхождение; он характеризует устойчивость организма к различного рода заболеваниям и требование ее закрепления посредством здорового образа жизни.

Данный термин достаточно широко стал использоваться в гуманитарных науках, в частности, социологии.

В условиях информационного века известно влияние СМИ. Одной из важнейших особенностей массового сознания является наличие в нем социального иммунитета или устойчивости в условиях динамичных информационных потоков. Данное явление не позволяет отдельным субъектам или институтам общества отождествить собственную точку зрения с общественным мнением. Чем более выраженной будет субъективность и навязчивость давления на общественное мнение, тем быстрее может сработать «обратный эффект», при котором результат может быть совершенно противоположным тому, которого добивался коммуникант.

«Данный вид социального настроения – один из способов противостояния людей навязываемым им догмам, целям и установкам, которые не соответствуют их интересам и потребностям. Это – достаточно активная форма сопротивления, когда люди прямо или косвенно отвергают официальные или рекомендуемые им ценности».

Социальный иммунитет – это инструментарий социальной адаптации граждан.

Первое, что следует в этой связи отметить, – это миграция как механизм замещения неадаптивного населения.

В результате миграционных изменений произошло переструктурирование этнодемографического полотна Казахстана. Оно стало менее европейским и более восточным. Численность коренного населения превысила квалифицированное большинство.

Среди прибывающих казахи составляют 70,2%. Среди убывающих основную массу составляют русские, украинцы, белорусы и немцы – их доля среди эмигрантов – 83%.

Второе – это активный коммуникативный код.

В наиболее выигрышной ситуации оказываются те социальные агенты, которые развиваются на стыке, в зоне совмещения этих двух моделей. То есть, с одной стороны, они мыслят по-рыночному, стремятся жить в соответствии с законом, укреплять свой экономический статус и конкурентоспособность, а, с другой – способны оперировать культурными инструментами: владеют казахским языком, знают традиции, глубоко интегрированы в общественные процессы. Например, по данным опросов, граждане, хорошо владеющие казахским языком, настроены более оптимистично относительно текущего развития страны и ее перспектив. Так, уровень удовлетворенности жизнью среди казахскоязычных составляет 73,2%, владеющих двумя языками – 71,9%, русскоязычных – 53,9%.

Третье – социально-экономическая адаптация.

Рыночные реформы способствовали тому, что граждане стали, с той или иной степенью активности, приспосабливаться к складывающимся жизненным условиям.

В 1997 г. удовлетворенность жизнью высказывали 48,3%, что было меньше тех, кто не удовлетворен, на 3%. В 2005 г., на волне серьезных государственных социальных уступок, произведенных в рамках президентской избирательной гонки, был отмечен самый большой отрыв числа адаптантов от неадап-тантов. Первые превзошли вторых в 4,4 раза. В дальнейшем отрыв несколько снизился, что было связано с прохождением фазы кризиса в 2008–2009 гг. Доля удовлетворенных жизнью снизилась до 56,3%. Однако в 2010–2012 гг. ситуация выправилась. Число адаптантов возросло сначала до 67,9%, затем – до 71,1%. В 2012 г. их число составило 75%.

Инциденты, связанные с проявлениями экстремизма и терроризма в 2011–2012 гг., создали ситуацию переосмысления.

В 4 квартале 2011 г. почти 76% опрошенных выделили в качестве главных события в Таразе, взрывы в Атырау, Астане, убийства патрульных в Алматы.

На этом фоне в оценках респондентами состояния безопасности возросли оценки тревожности. Так, число опрошенных, считающих, что в Казахстане жизнь стала более безопасной, снизилось на 5,6%, скорее, безопасной – на 5%. В сумме суждения о более безопасной и, скорее, безопасной жизни снизились с 67,9 до 57,4%.

Соответственно, доля оценок, что жизнь стала менее безопасной, увеличилась с 21,4 до 33,3%. Среди угроз безопасности существенно увеличилась актуальность проблемы распространения терроризма – с 47 до 63%.

Таким образом, терроризм и экстремизм составили один из ведущих элементов социальной тревоги казахстанцев. Но это имеет и положительную сторону, поскольку выступает в качестве инструмента действия социального иммунитета, противостоящего вирусам фанатизма и использования религии в политических целях.