Определение, которое характеризует период переосмысления принципов жизни определенных обществ или сообществ. В прикладном значении – это проблема столкновения между собой глобального и национального, возникновения встречных процессов глобализации,  глолокализации,  гло-балномики и протекционизма местных экономик.

Теоретические вопросы кризиса ценностей начали глубоко рассматриваться после ряда резонансных научных публикаций. В их числе:

Френсис Фукуяма «Конец истории и последний человек» (1993 г.). В ней излагалась концепция победы либерализма и окончательного оформления на его основе наиболее совершенной формы правления. Статья получила широкую известность в силу совпадения ее выхода с периодом крушения Советского Союза.

Самюэль Хантингтон «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» (1996 г.). В труде доказывается неизбежность конфликта между цивилизациями, т. е. конгломератами государств, объединяемых определенным религиозно-культурным психотипом. Дифференциация цивилизаций близка к подходам О. Шпенглера (Закат Европы) и А.Дж. Тойнби (Постижение истории). Резонанс, вызванный работой С. Хантингтона, был связан с подготовкой идеологической базы для активизации действий в странах исламского мира, в первую очередь, в Ираке.

Ведущим фактором кризиса ценностей является переосмысление концепции Общества потребления, ставшей основой экономического расцвета западных обществ.

Социальные потрясения и революции ХХ века привели к перерождению западной модели капитализма. Ему стали присущи несвойственные черты высоких социальных расходов и государственных гарантий.

Увлекшись борьбой с призраками коммунизма, политические режимы допустили несбалансированный рост социальных ожиданий. Они вышли за рамки способностей западных экономик покрывать растущие потребности своих обществ. Возросли иждивенческие настроения.

Попытка сформировать идеальный и чистый образ жизни для внутреннего пользования обернулась «эффектом кобры». В условиях деиндустриализации раздулся «мыльный пузырь» вспомогательных секторов. Он наполнился волнами мигрирующего населения, возникшими из-за дисбалансов между развитыми и развивающимися странами.

Общество – это сложная социальная система. Если семьи балансируют на грани голодной смерти, а на другом конце света – избыточное потребление, – включается механизм саморегуляции. Благополучный мир привлек громадные человеческие потоки. Число мигрантов достигло четверти миллиарда.

Люди мигрируют даже ценою жизни, пренебрегают привычным образом жизни во имя счастья своих детей. Все могло бы быть иначе, если бы богатый мир быстрее реагировал на растущие контрасты.

Однако смена места жительства не ведет автоматически к улучшению самой жизни. Необходимо менять систему адаптации и «социальных лифтов». Без этого бедность попросту меняет прописку. Как отмечает Оксфордский комитет помощи голодающим (ОКСФЭМ), сегодня в странах «Большой двадцатки» живет половина малообеспеченных людей планеты.

В условиях долгового кризиса и роста безработицы расслоение обществ только обострилось. Оплот стабильности экономик развитых стран – средний класс – стал движущей силой протестных движений.

Кризис стал глубоко проникать в социальную ткань, поражая все новые области – социальную защиту, пенсионные системы, миграционные политики. Эксперты заявили о крахе концепции мультикультурализма.

Возникли конфликты на этноконфессио-нальной основе, спровоцировавшие виток исламофобии. Примеры можно приводить, начиная с опубликования карикатур на пророка Мухаммеда в Норвегии.

Между тем, не рассматриваются вопросы о том, как могло случиться, что в странах исламского мира, обладающих 70% всех энергетических ресурсов мира, 30 млн. человек живут за чертой бедности, 50 млн. – не имеют доступа к качественному образованию и здравоохранению; 22 государства – участника ОИС входят в список наибеднейших стран мира.

Глобальный информационно-коммуникативный эффект ведет к тому, что нормы и стандарты качества жизни кочуют на другие континенты и материки. Вместе с информацией люди потребляют идеалы и ценности.

Фактор того, что впитанные с западным образованием жизненные мечты не были реализованы, сыграл ключевую роль в развитии политического кризиса в странах арабского мира. Достаточно вспомнить, что «арабская весна» началась с «хлебных бунтов».

Одновременно в мире происходит потребительская революция, ухудшающая экологические балансы планеты. Всемирная продовольственная организация говорит о предстоящем до 2050 года удвоении потребления продуктов.

Возрастает нагрузка на экосистему планеты, переживающую истощение земельных ресурсов, сокращение урожайности зерновых, деградацию плодородных земель и пастбищ. Все более острым становится дефицит водных ресурсов. По прогнозам ООН, в ближайшие 10 лет показатель «водного стресса» возрастет в 7 раз, до 3,5 млрд. человек.

Растут глобальные энерго-экологические дисбалансы. В ближайшие 2 десятилетия энергетические потребности планеты вырастут, как минимум, наполовину. Уже сегодня эксплуатация углеводородов сказывается на экологии в виде крупных природных катаклизмов, засух и пожаров.

Мир исчерпывает возможности углеводородной экономики, которая становится основой для нарастания конфликтов и борьбы за ресурсы.

Таким образом, в настоящее время происходит переосмысление ценностей. Главная задача – сделать мировую экономику более сбалансированной. Только в этом случае можно будет добиться гармонизации отношений между странами. Опыт ХХ – начала XXI в. показал, что разрешить противоречия между регионами силовыми способами – невозможно. Нужны совместные усилия развитых и развивающихся стран.