В философском смысле – радикальная трансформация понимания окружающей реальности, расширение горизонтов сознания и духа, позволяющее по-новому взглянуть на старые проблемы и адекватно решать новые.

Между тем, в прикладном значении мировоззренческий прорыв в настоящее время рассматривается как принятие такого рода социальной психологии и типа поведения, которые наиболее адекватны текущему историческому периоду. Речь идет о психологии успеха.

Изучение такого рода психологии было начато с известного труда классика социологии Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» (1905 г.). Немецкий ученый связал возникновение феномена предпринимательства с особым духом протестантизма, с его бережливостью, расчетливостью, трудолюбием и честностью.

На протяжении длительного периода концепция М. Вебера подвергалась критике. Преимущественно, с точки зрения марксистской социологии.

Итогом дискуссий и исследований стало возникновение нового концепта «всеобщей культуры прогресса», исходящего из оптимистического восприятия истории и будущего человечества.

С 2002 по 2005 г. в Институте имени Флетчера при Университете Тафтс (США) осуществлялся проект «Культура имеет значение», который проводил Лоуренс Э. Харрисон с участием С. Хантингтона.

По утверждению Л. Харрисона, включение культурного компонента в экономическую теорию началось с протестантской этики, которая считалась более благоприятной для экономики, чем католицизм и другие религии. Однако для таких выводов были объективные условия – пассионарный толчок стран северной Европы того времени.

Однако постепенно эксклюзивные преимущества протестантизма стали преодолеваться конфуцианской философией, ставшей основой возникновения особого психотипа наций, создавших экономическое чудо стран Юго-Восточной Азии – Японии, Сингапура, Китая, Тайваня, Южной Кореи. Важными их психологическими характеристиками стали умеренность в потреблении благ, трудолюбие, коллективизм, сакрализация власти, склонность к накоплению, т. е. все то, что лежит в русле постоянного самосовершенствования, или кайдзен.

Сегодня эксперты говорят о том, что к 2040–2050 гг. лидирующее положение на мировой арене может занять и Индия, которая основывается на индуизме и буддизме.

В итоге Э. Харрисон пришел к выводу, что «в любом случае все вышесказанное позволяет говорить о наличии «всеобщей культуры прогресса»: одни и те же ценности в сфере экономического поведения, независимо от происхождения, обеспечивают благосостояние в странах с весьма различными географическими, климатическими, политическими, институциональными, да и, собственно, культурными условиями.

В этот контекст хорошо вписывается продвижение идей мусульманских технократов в Малайзии и Индонезии, которые ломают устоявшиеся стереотипы о якобы имеющем место сопротивлении исламской культуры экономическому прогрессу. Идея «золотого динара», рост исламского банкинга, примеры успешной модернизации исламских государств говорят о том, что прогресс вполне достижим и в условиях мусульманских обществ.

Свой фарватер прогресса нашел и Казахстан, являющийся частью исламского мира. Как было отмечено Президентом РК Н.А. Назарбаевым в рамках 38-го заседания совета министров иностранных дел стран Организации Исламская Конференция, исламский регион исторически являлся источником науки и прогресса. Здесь возникли великие открытия и науки, плодами которых до сих пор пользуются в мире.

В то же время, было обозначено, что для исламского мира важно противостоять религиозному фундаментализму как политической идеологии и наладить открытый и честный диалог между Мусульманским миром и

Западом. «Исламскому сообществу как воздух необходимы мир, модернизация, научно-техническое развитие и просвещение». Казахстан, благодаря политике межконфессионального согласия, стал одним из лидеров исламского мира. Возможности такой политики для адаптации в современном мире наша страна предлагает и другим мусульманским государствам.

Фактором перелома сознания с зациклен-ности на кризисе и ностальгии по утраченному прошлому стала Стратегия «Казахстан-2030» – как подобные стратегии и идеологические установки в успешных странах мира.

Например, политический курс первого гражданского президента Республики Корея Ким Енсама, «синганхук», стержнем которого стало построение новой Кореи и избавление от старых корейских болезней, в первую очередь, коррупции и гипертрофированной роли военных.

Залогом успехов Индии стала глубоко прочувствованная и где-то даже выстраданная национальная философия, основы которой заложил Махатма Ганди. Речь идет об идеологии Сатьяграха («стремление к истине»).

В Малайзии ведущую стратегическую роль сыграла «рукунегара» («основы государства»), принятая в 1970 г. Ее принципами являются: вера в Бога; преданность монарху и государству: уважение Конституции, соблюдение законов и норм Конституции; достойное поведение. В ее развитие была принята платформа «Перспектива 2020», в соответствии с которой Малайзия должна войти в число государств, обладающих развитой экономикой.

В Индонезии – это Панчашила, включающая 5 основных принципов: веру в единого Бога, в единство Индонезии, в гуманность, демократию и совершенную справедливость.

В КНР была принята идеология «социализм с китайской спецификой» – крылатое выражение Дэн Сяопина. Это – модернизация экономики при консервации политической системы. В Китае приняты пять добродетелей: человечность, справедливость, благородство, самоусовершенствование и верность. Никто не должен поступать с другими так, как не хотел бы, чтобы поступали с ним, – постулат, который относится и к правителю. Главная его обязанность – забота о подданных, иначе они вправе его свергнуть. Знание основ конфуцианства важно для понимания китайского менталитета и сегодня.

Конкретный ряд ценностей, получающих приоритетное развитие в турецком обществе, обозначен в шести «стрелах» Кемаля Ататюр-ка: республиканство, национализм, народничество, реформизм, этатизм и атеизм.

Таким образом, все успешные нации добились лучшего положения именно потому, что сумели сформулировать свою национальную идею, которая увлекла народ и стала основой достижений наций.

В Стратегии «Казахстан-2050» говорится, что новая стратегия должна совершить такой же мировоззренческий прорыв, как и Стратегия «Казахстан-2030». Его суть заключается в том, что мы вышли на уровень устойчивого, а не догоняющего развития, т. е. произошло изменение типа развития от доиндустриального и индустриального на постиндустриальный.